В Ачинском драматическом театре действует выставка, приуроченная к столетию со дня рождения Виктора Петровича Астафьева, вобравшая в себя факты из биографии и творчества писателя. Ознакомиться с ней можно, придя на любой наш спектакль.
А пока поделимся интересной историей, которая напрямую связывает советского прозаика с театром.
Первая пьеса Астафьева была поставлена в Московском драматическом театре им. М. Н. Ермоловой.
У каждого литературного произведения – своя судьба. И порой, как бы это ни было удивительно, она ярче и интересней именно у небольшого рассказа, а не многостраничного романа.
Яркий тому пример – один из ранних рассказов «Руки жены». Повествование о женщине, поражающей степенью своей самоотверженности и любви, посвящено «верному другу и спутнику – Мане». Корреспондент получает «строгий наказ» – привезти очерк о безруком герое, лучшем охотнике Райзаготпушнины. Который, несмотря на свое увечье, «сам избу срубил, сам сено поставил, сам пушнину добывает, сам лыжи сынишке смастерил, сам и флюгер-самолет на крышу дома сладил». Но герой, оставшись наедине с сотрудником газеты, признается: все это не его заслуга, а жены…
Всего-то несколько раз повстречались они с девушкой, которая работала тогда уборщицей в конторе шахты. Но она не оставила его после несчастья. «В больнице Надя каждую ночь приходила под его окно – днем она не могла отлучаться с работы. Он отговаривал ее:
– Ты хоть не так часто. Все же восемнадцать верст туда да обратно…
– Да ничего, ничего, Степа. Я привычная по ночам не спать».
Но смириться с тем, что отныне у него нет рук, остались только «култышки», молодой мужчина не может. Какая тут совместная жизнь?
«Рук у меня нету, Надя.
– Ну и что?! – быстро вскинулась она. – А это чего? Грабли, что ли? – и показала на свои, замытые водою, иссаженные занозами от половиц руки с коротко остриженными ногтями».
Рассказ вышел в 1961 году, а спустя почти 15 лет совершенно случайно стал пьесой. Вот как рассказывал об этом сам Астафьев:
Мой дебют в театре случаен. Жил я тогда в Перми, много писал… И вдруг из местного драмтеатра мне предложили написать пьесу, и я, естественно, отказался, ибо занят был сильно и еще сильнее запуган спецификой театра… Но театр нуждался в пьесе, его, как я узнал позднее, не пускали в Москву на гастроли без спектакля, сделанного по пьесе местного автора.
В итоге Астафьев поддался на уговоры, но после того как театр, торопясь, выбрал произведение другого автора, он «бросил пьесу в стол». Наконец, разрешения поставить «Черемуху» – такое название получило драматическое произведение – попросил В.А. Андреев, режиссер Московского драматического театра имени М. Ермоловой. Текст дорабатывался, но автор отмечал: «сырую, очень сырую я отдал пьесу в театр… и в нынешней редакции «Черемуха» далека от совершенства».
Однако спустя 40 лет в интервью режиссер московского театра в числе самых дорогих для себя спектаклей отмечает и этот:
«Невозможно забыть и «Черемуху» Виктора Астафьева. Кстати, судьба мне подарила дружбу с ним. Однажды купил его книгу «Посох памяти», и вдруг – батюшки! – очерк обо мне. Даже неловко стало. Астафьев всегда был удивительно прост в общении – это меня в нем и подкупало. Я ценю в людях искренность.»